Люблю заниматься уголовными делами экономической направленности. Они сложные, неординарные и интересные. Об одном случае хотел бы рассказать подробнее.
Жила-была небольшая компания, которая занималась ремонтом и обслуживанием морских судов. Учредителями компании были три человека, которые поделили между собой руководящие должности: генеральный директор, директор по хозчасти и исполнительный директор. В 2010 году посчастливилось компании взять субподряд на одном из объектов строительства к саммиту АТЭС во Владивостоке. С этого момента через счета компании стали проходить весьма внушительные денежные суммы.
Руководители компании, как это часто бывает, решили, что налоги в полном объеме платить слишком невыгодно, поэтому была придумана и реализована обычная схема с фирмами — «однодневками». Через «однодневки» проходили почти все деньги, полученные за работу: оплачивались работы, выплачивалась зарплата, приобретались материалы, запчасти и другие ТМЦ.
К моменту окончания работ на объекте в 2012 году все руководители неплохо заработали, но планы на дальнейшую деятельность у них разошлись. Генеральный директор и директор по хозчасти предлагали фирму разорить, забрать все оставшиеся деньги и уйти на пенсию. Исполнительный директор предлагал продолжить работу, так как за время работы на стройках саммита были наработаны связи с солидный опыт. На этой почве учредители крепко поругались между собой и началась война.
Генеральный директор и директор по хозчасти подали в отношении исполнительного директора заявление о мошенничестве – хищении трети денег, поступивших на работы по объекту саммита АТЭС через фирмы – «однодневки». Долгое время шла доследственная проверка, а затем, по не подтвержденным данным, к вопросу были подключены связи в правоохранительных органах. В результате в 2013 году в отношении исполнительного директора следственным комитетом (!) было возбуждено уголовное дело по ч.4 ст.159 УК РФ о мошенничестве на сумму около 100 млн. рублей, а сам он был взят под стражу.
В течение всего предварительного следствия, которое длилось почти два года, исполнительный директор давал показания, что он не похищал деньги у фирмы. Фактически имело место уклонение от уплаты налогов с полного согласия генерального директора. Деньги, обналиченные через «однодневки» возвращались в компанию для выплаты зарплат, покупки топлива и всего другого, необходимого для производства работ. Только на зарплату расходовалось около двух-трех миллионов рублей в месяц.
Следствие не приняло во внимание показания исполнительного директора. Следователи «поверили» генеральному директору, который в своих показаниях путался, заявлял, что ничего не помнит, фактически компанией не руководил, а исполнительный директор вошел к нему в доверие и похитил деньги через «однодневки». При этом проведенными по делу экспертизами было установлено, что акты выполненных «однодневками» работ были подписаны генеральным директором лично. Право распоряжения расчетным счетом компании было тоже только у генерального директора.
По материалам дела явно видно, что почти все объемные и сложные работы «выполнили» фирмы-«однодневки». Однако генеральный директор утверждал, что все работы выполнены собственными силами компании. На вопрос, зачем тогда он перечислял огромные суммы «однодневкам», генеральный директор отвечал, что в необходимости оплаты его убедил исполнительный директор.
Показания генерального директора и директора по хозчасти были приняты следствием на веру без какой-либо проверки. Показания исполнительного директора не проверялись вообще, хотя он давал очень много сведений, проверить которые не составляло труда.
Вы, конечно, можете подумать, что я необъективен, так как должен защищать своего доверителя. Но вот несколько фактов. Работники компании откровенно говорили, что получали «серую» зарплату, которая в несколько раз превышала официальную. От производства субподрядных работ согласно смете компания должна была получить порядка 13% прибыли. По версии же следствия исполнительный директор похитил около 30% всех средств от сметной стоимости субподряда. При этом все работы были выполнены качественно и в срок. Как можно было похитить треть средств и при этом полностью выполнить всю работу?
По показаниям генерального директора деньги выводились в течение двух лет только через три фирмы – «однодневки». Я потратил пару часов на изучение выписки по расчетному счету компании и установил не менее десятка фирм – «однодневок», через которые компания выводила средства, в том числе до и после субподряда на саммите АТЭС. Эта информация является прямым подтверждением, что генеральный директор не только знал об обналичке, но и полностью ее контролировал. Не имея возможностей следственного комитета, все сведения были мной получены по информации из материалов дела и открытых информационных источников. Вопрос почему все эти сведения были проигнорированы следствием остается открытым.
В итоге, в 2015 году уголовное дело было направлено в суд с обвинением исполнительного директора в мошенничестве по ч.4 ст.159 УК РФ. На этот момент единственным позитивным моментом было изменение через год от момента избрания меры пресечения на подписку о невыезде.
В суде рассмотрение дела тянулось еще два года. Мы приводили свидетелей, приобщали документы, заявляли ходатайства о проведении экспертиз. Однако суд нас не слышал. Все существенные ходатайства не были удовлетворены. Помощник прокурора в суде то ли не понимал суть этого дела и отличие неуплаты налогов от мошенничества, то ли не хотел вникать и решительно настаивал на версии следствия. За время рассмотрения дела в суде, следователь, который расследовал дело, стал адвокатом (язык не поворачивается назвать его коллегой).
В начале 2018 года в отношении исполнительного директора был вынесен приговор – 7 лет 6 месяцев лишения свободы. Мой подзащитный был снова взят под стражу и отправлен в СИЗО.
Нами была подготовлены и поданы апелляционные жалобы. Видимо, мы смогли донести до суда второй инстанции всю абсурдность обвинения. Случилось достаточно редкое для судебной системы событие: апелляционный суд стал разбираться в деле. Прошло несколько заседаний, в ходе которых стало понятно, что судья-докладчик очень хорошо ориентируется в деле. По нашим ходатайствам и инициативе суда были запрошены материала налоговой проверки компании и что самое важное – суд решил назначить комплексную строительно-финансовую экспертизу. Задачей экспертизы было установление объема работ и возможность их выполнить при условии хищения трети средств, выделенных на производство работ. После решения о производстве экспертизы, суд объявил перерыв для подготовки вопросов экспертам. Однако в следующем заседании представитель прокуратуры заявил ходатайство о возврате дела прокурору по совершенно формальным основаниям. Видимо, прокуратура поняла, что после производства экспертизы дело может кончиться для обвинения очень плохо.
Мы не возражали против возвращения дела прокурору, но заявили ходатайство об изменении меры пресечения моему подзащитному. Суд удовлетворил ходатайство представителя прокуратуры и изменил меру пресечения на подписку о невыезде.
Дело вернулось в следственный комитет. По нему в настоящее время проводятся дополнительные следственные действия, о которых мы долгое время просили при первоначальном расследовании и в суде первой инстанции. С момента возбуждения дела прошло больше пяти лет и пока дело еще не закончилось. Тем не менее мы с подзащитным надеемся, что сможем убедить следствие в его невиновности в хищении денег компании.